В. Линдерман: Мое дело сфабриковано! (1)

На суде обвинением не было представлено никаких свежих аргументов. Как выглядело дело изначально грубой фабрикацией, также оно было представлено и в суде.

Мы с адвокатом с самого начала заняли наступательную позицию. Мы не столько искали оправдательные аргументы, сколько пытались доказать, что эти обвинения — состряпанная фабрикация. Мы нашли достаточно фактов, которые четко свидетельствуют о том, что дело было сфабриковано. Думаю, что нам удалось убедить в этом судью, проявившую себя как человек, самостоятельно мыслящий. На нашем фоне, аргументы прокуратуры выглядели просто жалко.

В Рижской Центральной тюрьме я провел три с половиной месяца. К этому нужно добавить еще полтора месяца, проведенные в Москве в Лефортово и еще в московском спецприемнике. Все вместе это тянется где-то около полугода.

Оправдательный приговор, помимо возможности требовать компенсацию, дает мне стартовую площадку для возбуждения преследования тех, кто посадил меня в тюрьму. Дальнейшие действия надо тщательно продумать — сопоставить желания с возможностями. Конечно же, я хотел бы продолжить наступление.

Думаю, что мое дело является достаточно символическим, и не только в политическом плане. Большое количество дел фабрикуется путем подбрасывания оружия, взрывчатки, наркотиков. И мне кажется, что если мое дело получит широкую известность, то в будущем это будет останавливать «оборотней в погонах». Такая практика — просто беспредельна. В моем деле нет ни единого доказательства — ни отпечатков, ни свидетелей, ни какой-либо логической мотивации. Единственный аргумент — у человека это найдено. Такой метод развязывает руки морально нечистоплотным сотрудникам правоохранительных органов. Потому что получается, что если у человека, что-то найдут, а найденное всегда можно подбросить, то его можно посадить в тюрьму. Поэтому свое дело я считаю знаковым. Я знаю, что многие люди, которые сидят в тюрьме, а я ознакомился с делами многих из них, сейчас радуются моей победе.

На свободе я собираюсь продолжить свою политическую деятельность. Но пока что мне необходимо оценить ситуацию. Ведь я пять с половиной лет не был в Латвии. Последнее время латвийскую жизнь я наблюдал в тюрьме из окошка телевизора. Но я понял, что правоохранительная система Латвии находится глубоко не в порядке. Для страны — члена Европейского союза здесь слишком много заключенных. Возможно, что мои политические планы будут лежать в этой сфере.