Последнее прибежище или последний шанс? (27)

Это я про знаменитую фразу "Патриотизм - последнее прибежище негодяя", помните, конечно. И хотя английский поэт и историк литературы Сэмюэль Джонсон вкладывал в нее свой смысл, позже высказывание приобрело тот, который сегодня актуален для нашей политики. Патриотизм - эдакий последний щит, когда нет достойных аргументов. Такая красная тряпка для отвлечения внимания.

В последнее время о патриотизме, любви к Родине, в Латвии вновь заговорили чаще. И это настораживает.

Как вы думаете, с чего начинается Родина?

Возможно, с министра образования Татьяны Коке, которая решила, что необходимо поделить историю Латвии на две отдельные дисциплины – историю Латвии и историю всего остального мира. И аргументы, вроде бы у нее приемлемые – это нужно для воспитания патриотизма школьников.

Что-то мешает мне воодушевленно согласиться с г-жой Коке. Наверное, вот это. Несколько лет назад я листала какой-то учебник для 5 или 6 класса. И даже не по истории, а по природоведению. Просто учебник был вполне исторический. Там было написано о природе Латвии, а потом процитирован Дайнис Иванс, который попал в учебник благодаря связи с Народным фронтом Латвии. Так вот Иванс там заявил, что в Латвии была прекрасная природа, но оккупанты, понаехавшие в нашу замечательную страну, понастроили тут электростанций и загадили нашу чудесную Даугаву. Это не цитата, конечно, но поверьте, я абсолютно не преувеличиваю – смысл был именно такой.

Возможно, у кого-то это и вызовет прилив патриотизма, но вряд ли, например, у моего сына, дедушка-оккупант которого (царствие ему небесное) строил тут все ТЭЦ и ГЭС.

Хорошо, что сейчас можно выбирать учебники и в нашей школе он не использовался. Но ведь в учебнике по истории Латвии все равно же будет в основном упор на советскую оккупацию, к гадалке не ходи. А теперь представим – сидят дети в русских школах, слушают про то, как тяжело жилось народу Латвии в годы оккупации и задают вопрос – а кто эти ужасные оккупанты-то? А учительница им и говорит – это твой дедушка, Вася (Петя, Ирочка) ну и твоя бабушка, Марина (Дима, Люся). Ну и мамы-папы ваши, да и вы сами, собственно.

Итак, с чего же начинается Родина?

Наверное, с изрядно вялого уже члена ТБ/ДННЛ депутата Сейма Юриса Добелиса, который с трибуны парламента не стесняясь, затыкает рот «оккупанту» Голубову. А теперь представим, что Голубов выходит на трибуну и говорит Добелису, например: «Фашист, заткнись!». Но Богу – богово… И все говорят – ну что с него взять, с Добелиса. Он же старенький, больной совсем… Даже министра иностранных дел Великобритании тошнит от сторонников ТБ/ДННЛ в ЕС, а наши ничего, притерпелись.

Нет, прав был спикер, когда сказал – не было у нас драк в Сейме и не будет. Кишка тонка. Надо Владимира Вольфовича на мастер-класс приглашать.

Ну и с чего же все-таки начинается Родина?

Видимо, с министра экономики Артиса Кампарса, который недавно на интервью убеждал меня, что налоги надо платить из чувства патриотизма. Может быть. Но видите ли, г-н министр, как-то так получается, что вы призываете платить их из патриотизма, а получается, что мы кормим на них ненасытную чиновничью рать, которая даже когда стране трудно, ну так неохотно расстается с тысячными зарплатами. Почему бы из чувства патриотизма от них не отказаться?

Так с чего же начинается Родина? Любовь к ней? Жертвы ради нее? Готовность послужить, отдать последнюю рубашку в лихую годину?

Может, с письма латышской интеллигенции про ненужного Пушкина? Или с того, что приглашенный, якобы, в Москву Затлерс, два года обещанного ждет? Нет, наверное, с того, что Сейм хочет убрать пикетчиков из-под окон, чтоб работать не мешали. Или с перетягивания одеял в думах Юрмалы и Даугавпилса?

В общем, с чего бы не начиналась Родина, а невольно почему-то испытываешь за нее чувство неловкости, как за хорошего знакомого, который появился в обществе с незастегнутой ширинкой и не замечает этого. И надо бы отвести в сторонку, сказать, а вот через толпу не пробраться.

Похоже, пора вернуться к истинному, весьма положительному, смыслу фразы Сэмюэля Джонсона, который он в нее вкладывал: последнее прибежище - это последний шанс негодяя доказать, что он еще может морально возродиться, совершить бескорыстно для своей страны нечто возвышенное, благородное, оправдав тем самым свою жизнь.

Утопия, правда. Но как красиво!